В последнем туре я добился выигрышной позиции против горьковского мастера Юрия Кузюкова, но напряжение было слишком велико, и в решающий момент я избрал неверный план и потерял «золотые» пол-очка.

 [img]http://fmjd.org/dias2/save/13582704186.png[/img]

(Диаграмма 56.)

Но самым обидным был неожиданный результат в моей партии с Ф. Серовым.

 

К этой позиции я стремился давно и рассчитал все ее возможности. И у меня и у моего соперника ужо было мало времени на обдумывание ходов. Наша партия затянулась.

В этот день на чемпионате игралось два тура. Освободившиеся участники ушли, чтобы успеть пообедать, отдохнуть и подготовиться к вечернему туру. В зале остались лишь Цирик и Плакхин, которых очень интересовал исход борьбы, и дежурный судья.

Партия продолжалась так:
22. d2-e3 d4 : f2 23. g3 : e1 Ь4-сЗ 24. e1—f2 d8—c7.
Черные играют по заранее намеченному плану. Конечно, нельзя
24... с3—d2 из-за 25. h4-g5 f6 : h4 26. f2-g3 h4 : f2 g1 : c1, и — ничья.

25. f2—g3.
В это время на шесть ходов у меня оставались считанные минуты, напряжение достигло апогея, из головы вылетели все ранее рассчитанные мной варианты. Я был уверен, что выигрыш близок, но стрелка часов неумолимо поднимала контрольный флажок.
Вот-вот он упадет, и мне будет зачтено поражение.

 

Я сделал первый попавшийся ход — 25... с7—b6?, и мои конкуренты облегченно вздохнули.
Далее было:

26. g1-h2 h6-g5 27. f4 : h6 c3-d2 28. g3—?4 d2-el 29. f4—g5 f6—e5 30. h6-g7 e1—c3.
Цейтнот кончился, можно спокойно подумать, но вернуть упущенное уже нельзя.
31. g5-h6 e5-f4 32. g7-h8 с3-a1 33. h4-g5, и я согласился на ничью.

Кончилась партия, напряжение спало, и я показал простой, но изящный путь к победе:
25... с5-b4! 26. а3 : с5 с3-b2 27. g1-h2 c7-d6! 28. с5 : g5 b2—a1 (или c1),
и белым впору складывать оружие. Но утешения этот вариант не принес. Наоборот! Ведь потеряны важнейшие пол-очка!

Конечно, это был грубейший «зевок», и я долго не мог прийти в себя. Но через несколько часов предстояло новое испытание, и пришлось напрячь всю волю, чтобы забыть о случившемся.

113

Вечером мне удалось дать превосходную партию и одержать победу над известным мастером Сергеем Антоновичем Данилиным. Кто знает, может быть, именно пережитое в предыдущей встрече дало мне возможность мобилизоваться и выиграть вторую партию.

Наступил 1961 год. Чтобы попасть в финал XXI чемпионата СССР, надо было в первенстве Москвы занять самое меньшее третье место. Несмотря на все мои старания, сделать это мне не удалось: я занял четвертое. Роковую роль сыграла партия с мастером Михаилом Галкиным. В примерно равной позиции мой соперник попал в сильнейший цейтнот. Вместо того чтобы продолжать разумную борьбу, я стал молниеносно делать ходы, не давая Михаилу опомниться, ожидая, что контрольный флажок на его часах вот-вот упадет и я получу очко. Флажок Галкина действительно упал, но к этому моменту мы успели не только сделать положенное количество ходов, но даже намного «перевыполнить план». Однако позиция моя стала безнадежной, и я проиграл.

Вспоминаю другой случай. В одном из чемпионатов РСФСР я встретился со своим хорошим товарищем смоленским мастером Николаем Алфимовым. Мне удалось получить выигрышную позицию, к тому же партнер попал в цейтнот. В азарте сражения после каждого своего хода я, видимо, слишком резко переводил часы. Николай на меня за это очень обиделся.

— Что же это ты так некрасиво вел себя, ведь и позиция у тебя подавляющая, а ты еще действовал мне на нервы,— сказал он после игры.

Я искренне извинился и с тех пор всегда очень аккуратно перевожу часы, часто теряя на этом драгоценные секунды.

 

В чемпионате Москвы 1961 года я сыграл одну из самых интересных своих партий.

Мой соперник молодой, но способный мастер Владимир Гагарин, игравший черными, применил новое продолжение. Возникло очень острое положение, которое объективно можно было оценить только в пользу белых. У меня был ход, который до предела стеснял действия черных и обрекал их на труднейшую защиту.

До сих пор мне не удалось установить, насколько реальными были бы шансы черных на спасение. Во всяком случае, практически они были невелики.

115

Ход, о котором идет речь, сделал бы любой мастер, любой шашист, понимающий игру. За него проголосовали крупнейшие шашечные авторитеты Б. Блиндер и 3. Цирик, когда я много-времени спустя показал им возникшее положение.

И все же я избрал другое продолжение. Не то чтобы я не впдел напрашивающегося хода. Он был в поле моего зрения. Я даже слегка прикинул последствия. Правда, мне казалось, что черным удастся сравнительно легко уравнять шансы. Но другое
продолжение я избрал главным образом по иной причине. Я не мог не ответить на вызов, брошенный соперником. И хотя мой ход был слабее во всех отношениях, мне удалось победить. Видимо, все это уже больше область психологии.

Самое забавное, что партия с Гагариным мпе казалась безупречной, и основной фрагмент из нее я включил в книжку «Борьба в середине партии», а всю партию опубликовал в журнале «Шахматы в СССР». И только теперь я убедился, что избранный мною план, который в течение многих лет казался мне весьма оригинальным, был, во всяком случае, не лучшим! И все же партия насыщена интересной борьбой.

В самый последний момент меня допустили на XXI чемпионат.

Турнир проводился в Таганроге. На самолет не было билетов, и я поехал поездом. Оказалось, что он не останавливается в Марцево (через эту станцию тогда добирались до Таганрога). Пришлось попросить машиниста, чтобы он притормозил у станции, и
прыгать на ходу. Когда я появился в зале, тур уже начался. Поистине, как Чацкий, с корабля на бал!

116

 

Япобедил в первой, второй, третьей и четвертой встречах.

Правда, в четвертой партии я был на грани поражения, но мой соперник, находясь в цейтноте, избрал неверный план. Я перехватил инициативу и, четко проведя технически трудный эндшпиль, получил очередное очко. После двух ничьих в пятом и шестом турах я нанес поражение А. Плакхину, и многие стали прочить меня в чемпионы.

Казалось, я действительно был недосягаем, но напряжение было слишком велико, и я стал бояться, что вскоре споткнусь.

Так оно и случилось. Уже в восьмом туре я очень нервно провел встречу с В. Абаулиным и потерпел первое поражение.

Самое забавное, что позицию, встретившуюся в этой партии, я знал отлично. Больше того, мне принадлежит исследование, в котором я впервые доказал возможность достижения ничьей в подобных положениях. И все же я проиграл! Бывает же — отчетливо видишь недостатки какого-нибудь хода и все равно делаешь его...

После этой осечки все шансы на победу перепутались. Но в конце концов я завоевал золотую медаль чемпиона СССР — свою первую золотую медаль! Правда, Абаулин в итоге имел столько же очков, сколько я, но у меня было больше побед.

В следующем, XXII чемпионате, картина повторилась. Но теперь больше побед было у Абаулина. На сей раз предстоял еще матч. О нем я расскажу дальше.

В 1962 году Центральный совет Союза спортивных обществ и организаций СССР присвоил

117

Валентину Абаулину и мне звание гроссмейстера. До нас это звание было присвоено Исеру Куперману, Вячеславу Щеголеву и Зиновию Цирику.

Лучшей партией в своем золотом чемпионате я считаю встречу с Т. Шмульяном. С этим талантливым мастером я встречался много раз, и всегда наши партии протекали в очень острой и интересной борьбе. На этот раз Шмульян играл белыми.

1. c3-d4 d6-e5 2. b2-с3 e7-d6 3. e3-f4 b6-а5.
Дебют «Перекресток». Одно время я избирал его весьма часто.

4. f2-e3 с7-Ь6 5. с1-b2 b6-с5 6. d4 : Ь6 а5 : с7 7. c3-d4 е5 : с3 8. b2 : d4.
Такой размен впервые ввел в турнирную практику выдающийся советский мастер Борис Блиндер.

8... f6-g5 9. a1—b2?
Как ни странно, этот ход, развивающий отсталую шашку, очень пассивен и, возможно, ве-

 [img]http://fmjd.org/dias2/save/13583071693.png[/img]

(Диаграмма 57.)

Гроссмейстер В. Габриэлян.

дет даже к проигрышу. Так же играл против меня в чемпионате РСФСР 1952 года А. Дадашьян. Но Б. Блиндер избрал в XVII чемпионате СССР 9. а3—b4!, и лишь точной защитой мне удалось уравнять игру.

9... g5-h4 10. g1-f2.
Трудно рекомендовать белым более перспективное продолжение. Но после этого хода черные находят оригинальную и принципиально новую для подобных позиций систему игры, фиксирующую слабость правофланговой группировки сопернпка. Анализ показывает, что спасти это положение белые уже не могут. Однако впереди — очень тонкая и сложная борьба. (Диаграмма 57.)

10... d6—c5! 11. d4 : Ь6 а7 : с5 12. b2-с3 с7-b6! 13. c3-d4 b8-а7! 14. f4-e5 d8-e7! 15. d2—с3 g7—f6! 16. е5 : g7 h8 : f6 17. с3—Ь4 b6-а5 18. d4 : b6 а7 : c5 19. b4 : d6 e7 : c5 20. g3-f4 f8—g7! 21. e1-d2 h4-g3 22. f2 : h4 f6-e5 23. f4 : b4 a5 : e1, и вскоре белые сдались.

 

 

Для многих шашистов итог лишь одной партии, особенно первой, может иметь большое, а иногда решающее значение для всего выступления в данном соревновании. Во всяком случае, в моей практике был такой прецедент.

В первом туре XXIII чемпионата СССР (1963 г.) я встретился с одним из сильнейших мастеров страны бакинцем Виталием Габриэляном. Рассчитывая возможные варианты, я предусмотрел в одном из них довольно простую, но несколько замаскированную
комбинацию. И вот возникла такая позиция (Габриэлян играл белыми). (Диаграмма 58.)

В этот момент у нашего столика столпились буквально все участники. Все ждали, какой я сделаю ход!
Случись такая позиция в сеансе одновременной игры на ста досках или в игре вслепую

[img]http://fmjd.org/dias2/save/13583072487.png[/img]
(Диаграмма 58.)

Ход черных

120