Полвека назад, 23 марта 1963 года в Москве начался матч на первенство мира по шахматам между Михаилом Ботвинником и Тиграном Петросяном. Это был последний матч Ботвинника – патриарха советских шахмат – в его многолетней борьбе за мировую корону. Став чемпионом мира в 1948 году, он удерживал это звание почти полтора десятилетия, лишь дважды уступив его – Василию Смыслову (в 1957 году) и Михаилу Талю (в 1960-м), но оба раза возвращал себе звание сильнейшего, убедительно переиграв своих соперников в матче-реванше.

Теперь Ботвиннику предстояло защитить чемпионский титул в поединке с новым претендентом – «непробиваемым» Тиграном Петросяном, который находился в расцвете сил (ему было 34 года) и он был полон желания стать лучшим шахматистом мира. На пути к матчу с Ботвинником Петросян выиграл (во второй раз) чемпионат СССР 1961 года, успешно прошел межзональный турнир в Стокгольме и одержал победу в турнире претендентов на острове Кюрасао, где установил своеобразный рекорд непробиваемости – не проиграл ни одной из 27 партий! Вот с таким трудным противником, славящимся своей исключительно цепкой защитой, филигранной техникой и тонким позиционным чутьем, предстояло встретиться 52-летнему Михаилу Ботвиннику.

Впрочем, и у него были свои «плюсы», которые, по мнению некоторых гроссмейстеров, даже перевешивали достоинства Петросяна. К этим «плюсам» следовало отнести огромный матчевый и турнирный опыт Ботвинника, его непревзойденное умение готовиться к ответственным соревнованиям, искать и находить слабые стороны противника, умело использовать их, а также железную волю к победе, тот знаменитый «ботвинниковский» напор, который мало кто мог выдержать. Об этом очень образно сказал как-то Давид Бронштейн, сыгравший вничью матч с Ботвинником на первенство мира в 1951 году: «Он играл, как бульдозер: шел по центру, и соперники не выдерживали этой его силы умственного напряжения, его энергии, не выдерживали точности его игры – он будто не фигуры двигал, а заколачивал гвозди в доску!» А что касается возраста, то не помешал же он 50-летнему Ботвиннику буквально разгромить в матче-реванше 24-летнего Таля со счетом 13:8! Так что задача Тиграна Петросяна (кстати, он, как и Бронштейн, сравнивал Ботвинника с бульдозером, который все сметает на своем пути) была очень трудной. Тем не менее, большинство специалистов все же считали его шансы несколько более предпочтительными, настолько уверенную игру демонстрировал претендент в предшествующие матчу с Ботвинником годы.

Сейчас уже мало кто помнит, что долгое время сам матч Ботвинник – Петросян был под вопросом. Дело в том, что после победы над Талем в матче-реванше 1961 года Ботвинник, выступая в Москве, в Политехническом музее, высказался в том смысле, что в случае победы советских шахматистов в следующем турнире претендентов он, возможно, откажется от защиты своего звания. Учитывая такую возможность, был срочно организован матч между Паулем Кересом и Ефимом Геллером, которые разделили 2-3-е места на Кюрасао. Победитель матча, а им оказался Керес, и должен был заменить Ботвинника в случае его добровольного сложения своих чемпионских полномочий. Так что Петросяну пришлось несколько месяцев после победы на Кюрасао терзаться сомнениями по поводу того, состоится ли его матч с Ботвинником. Ясность в этот вопрос была внесена лишь в конце октября 1962 года, когда Петросян получил официальное письмо Шахматной федерации СССР, извещавшее его о назначенном на 10 ноября совещании, посвященном предстоящему матчу с Ботвинником. Начались переговоры, и сразу же возник первый конфликт. Он касался даты начала матча. Кстати, аналогичный конфликт возник и перед началом матча-реванша Ботвинника с Талем. Рижанин серьезно заболел и по совету врачей предложил перенести начало матча на месяц. Спорткомитет СССР готов был удовлетворить ходатайство Латвийской шахматной федерации, но всегда очень педантичный Ботвинник в ответ потребовал приезда Таля в Москву для официального медицинского освидетельствования. Узнав об этом требовании, Таль, как вспоминает гроссмейстер Юрий Авербах, усмехнулся и сказал: «Ничего, я его обыграю и так!» Конечно, это решение было ошибкой – серьезной уступкой в предматчевой психологической борьбе, и Таль в итоге проиграл.

И вот теперь нечто подобное происходило в переговорах между Ботвинником и Петросяном. Предоставим слово Юрию Авербаху, многие годы дружившему с Петросяном:

– Ботвинник предлагал начать матч 14 марта. Но Тигран считал, что март – слишком сырой месяц, когда опасность простудных заболеваний очень велика, а у него было слабое горло, и ему, между прочим, предстояла операция для ликвидации причин, регулярно вызывающих тяжелые ангины. Поэтому он предложил другую дату – 1 апреля. Ботвинник был против, так как, по его мнению, в этом случае конец матча попадал на июнь, когда в Москве порой бывает жарко. Оба соперника при этом, аргументируя свою позицию, ссылались на положение ФИДЕ (Международной шахматной федерации) о матче на первенство мира, в котором было сказано, что этот матч должен играться в наиболее благоприятных климатических условиях. Обсуждение было долгим, но безрезультатным. Каждый стоял на своем. Тогда пришлось обратиться к тогдашнему президенту ФИДЕ шведу Фольке Рогарду. Он нашел компромиссное решение – установил дату начала матча 23 марта, то есть учел интересы и Петросяна, и Ботвинника, по возможности сблизив их позиции. В 50-х годах мне довелось в течение нескольких лет быть спарринг-партнером Михаила Ботвинника, играть с ним тренировочные партии. Поэтому я довольно неплохо понимал его игру и, общаясь с Петросяном в период подготовки к матчу, дал ему некоторые советы, но в состав тренерского штаба Тиграна я тогда не входил. Его официальным секундантом был гроссмейстер Исаак Болеславский, чье творческое содружество с Петросяном продолжалось 10 лет. Кроме того, Тиграну помогали готовиться к матчу Алексей Суэтин и Владимир Симагин. Матч обещал быть очень трудным, но я считал, что все же Петросян должен победить. В то время он играл очень сильно и, безусловно, был сильнейшим в мире.

Итак, 23 марта в 16 часов 30 минут были пущены часы, и матч начался. По жребию первую партию выпало играть белыми Петросяну. Но он так волновался, играя свой первый матч на первенство мира, что не только не использовал преимущество первого хода, но даже проиграл. Ботвинник действовал четко и безошибочно. Петросян знал, что его многоопытный соперник всегда успешно играет на старте, стараясь сразу же создать отрыв в счете, ошеломить партнера. Поэтому теперь, после поражения в первой партии, претендент ставил целью не дать противнику уйти в отрыв. Вторую партию Петросяну с трудом удалось свести вничью, призвав на помощь все свое мастерство в защите. Если бы он вновь проиграл, кто знает, как в дальнейшем мог сложиться ход поединка. Ничья позволила Петросяну прийти в себя. Он не стал торопиться, стремясь к немедленному реваншу, и придерживался спокойной тактики. Последовали еще две ничьи, и наконец в пятой партии настал черед Петросяна. В примерно равной позиции, которую многие гроссмейстеры оценивали как ничейную, а некоторые зрители даже уже покидали зал, считая, что ничья неизбежна, Петросян незаметно, в своем излюбленном стиле переиграл в окончании чемпиона мира и сравнял счет.

Я, занимавшийся в ту пору в шахматной секции Бакинского дома офицеров, руководимой замечательным тренером Владимиром Макогоновым, помню, как после анализа пятой партии Владимир Андреевич, на которого игра Петросяна произвела очень сильное впечатление, восхищенно произнес: «Да, так играл Капабланка!» И это сравнение с великим кубинцем было в его устах наивысшей похвалой. Между прочим, именно Макогонов, играя вместе с Петросяном в чемпионате Закавказья 1948 года, посоветовал 19-летнему ереванскому мастеру переехать в Москву для более быстрого шахматного роста, и тот, последовав этому совету, уже через 5 лет вошел в число претендентов на мировую корону.

Возвращаясь к пятой партии матча Ботвинник – Петросян, замечу, что при ее доигрывании произошел неприятный инцидент, который мог привести к серьезному конфликту. Когда судья вскрыл конверт с записанным Петросяном ходом белого короля на f7 и воспроизвел его на доске, то Ботвинник, взглянув на бланк соперника, заявил, что записан ход королем на другое поле, и потребовал, чтобы Петросяну было в соответствии с правилами засчитано поражение, ибо такой ход невозможен. И хотя Петросян очень своеобразно (особенность его почерка) писал букву f, все же спутать ее с другой буквой было невозможно, и судья, несмотря на возражения Ботвинника, подтвердил правильность записанного хода. Этот инцидент (наверное, единственный в своем роде в истории матчей на первенство мира) едва не исказил нормальное течение поединка, но обошлось.

После пятой партии инициатива перешла к Петросяну, и он, выиграв седьмую партию, вышел вперед. С большим трудом после шести ничьих Ботвиннику, победив в 14-й партии, удалось настичь соперника, но на большее чемпиона мира не хватило. Проиграв пятнадцатую партию, он уступил еще дважды – в 18-й и 19-й – и в итоге проиграл матч со счетом 9,5:12,5. Тигран Петросян стал девятым в истории шахмат чемпионом мира.

«Новый чемпион мира обладает удивительным стилем игры; прежде всего он беспокоится о своей безопасности, о лишении своего противника способности нападать. Делает он это артистически, без всякого напряжения, попросту интуитивно… Я не сумел приспособиться к Петросяну, и мне не удалось «вытащить» его из привычных дебютных схем и позиций», – сказал Ботвинник после проигранного матча. При этом он отметил высокую технику Петросяна в реализации позиционного преимущества и подчеркнул, что его стиль основан на своеобразном и тонком понимании позиции. А вот еще одно высказывание Ботвинника: «Среди всех наших шахматистов Петросян обладает самым самобытным и оригинальным талантом». Интересно, что спустя 3 года Ботвинник, встретившись со Спасским, только что проигравшим матч Петросяну, спросил у него: «А вы его ходы угадывали, Борис Васильевич?» «Нет, не всегда», – ответил Спасский. «Я тоже не угадывал», – признался Ботвинник. Да, многоопытный Ботвинник так и не сумел разгадать загадку Петросяна. И в этом была главная причина его поражения.

А вот что сказал Петросян, анализируя итоги закончившегося матча: «Чем объяснить поражение Ботвинника, отдавая дань боевым качествам моего соперника, его самокритичности, высокому классу игры? Видимо, время берет свое. Большинство партий потребовали много физических сил, и это сказывалось на пятом часу игры. Только усталостью можно объяснить, что Ботвинник записал плохой ход при откладывании 16-й партии. А поражение в 18-й оказалось решающим… В дальнейшем Ботвинник уже не сумел изменить ход борьбы, и последние партии были сыграны по инерции». И все же победа далась новому шахматному королю очень и очень нелегко. Пройдут годы, и Петросян, вспоминая об этом матче, принесшем ему заветный чемпионский титул, скажет, что играть с Ботвинником ему было даже тяжелее, чем с Фишером – «появлялось какое-то очень неприятное чувство неотвратимости».

Так закончилась в шахматах эра Михаила Ботвинника. ФИДЕ к этому времени уже отменила право чемпиона мира на матч-реванш, так что возможности отыграться, как это было в поединках со Смысловым и Талем, у Ботвинника на этот раз не было. Да если бы даже такая возможность была, то, по мнению большинства гроссмейстеров, Ботвиннику едва ли удалось бы взять реванш у Петросяна. Он так и не смог «нащупать» слабые места у своего соперника, который к тому же был на 18 лет моложе.

Проиграв матч Петросяну, Ботвинник решил прекратить борьбу за чемпионский титул, которую начал еще в середине 30-х годов. Многие годы, десятилетия его имя было символом советских шахмат, и вот теперь его место на шахматном олимпе занял Тигран Петросян. Но, проиграв матч, Ботвинник все же не ушел совсем из шахмат. Он еще в течение 7 лет успешно играл в различных турнирах – всесоюзных и международных. А в 1966 году, в 55 лет, участвуя в командном чемпионате СССР, сумел обыграть Спасского, Смыслова и Кереса, заставив эстонского гроссмейстера восхищенно воскликнуть; «Как он расправляется с нами!» В 1970 году Ботвинник успешно сыграл за команду СССР в знаменитом «матче века», в котором советские шахматисты победили сборную мира, и на этом поставил наконец точку, полностью посвятив себя созданию шахматного компьютера, способного обыгрывать гроссмейстеров.

А Тигран Петросян, взойдя на шахматный трон, оставался на нем, как и его кумир Капабланка, шесть лет. В 1966 году он уверенно обыграл в очередном матче на первенство мира Бориса Спасского, но спустя три года все же уступил ему свой чемпионский титул. Однако он еще многие годы, вплоть до своей смерти в 1984 году (он прожил, к сожалению, как и другой экс-чемпион мира Михаил Таль, всего 55 лет), входил в число лучших шахматистов мира, играл в турнирах претендентов, на Олимпиадах и еще дважды становился чемпионом СССР. А всего он выигрывал сильнейшие по составу всесоюзные первенства 4 раза!

Матч с Ботвинником стал звездным часом Тиграна Петросяна. Его победа вызвала бурю ликования у многочисленных болельщиков, и прежде всего в Армении, где именно после этого начался настоящий шахматный бум, стали появляться молодые, талантливые шахматисты. И в том, что сейчас мужская сборная Армении, возглавляемая Левоном Ароняном, который по праву претендует на звание лучшего шахматиста планеты, – сильнейшая в мире, стала победительницей трех из четырех последних Всемирных шахматных олимпиад, есть большая заслуга Тиграна Вартановича Петросяна. Он мечтал о том дне, когда шахматы станут в Армении поистине народной игрой, и этот день наступил.

Валерий Асриян